Я, Вольга
Сердце улыбкой морщится
И прыгает как мячик
У мальчика,
Пытающегося идти
В ногу с великанами.
Захотелось мальчугану
Мудрости разной...
Мир так велик,
Мечта так прекрасна!
Мысли от тела
Все дальше и дальше,
И больше уже не возвращались.
От самых дальних гор,
До синих, холодных морей
Красивые, сильные люди
Стоят на своей земле.
У их ног протекают реки,
Женщины поют им песни.
Их труд строгий и вечный -
От лета до лета они вращают Землю,
Рукой крутят и кнутиком погоняют.
А я вожу за ниточку
Облака и змеев
И моей богатырской силушке
Дивятся соседи.
Сколько в мире случайностей
Было и будет,
Чтобы песня сложилась,
Выросли люди,
Хозяева жизни, строители мира -
Пускай останется
необъяснимым
Про зуб
И вот, с треском и грохотом,
Словно старый рассохшийся дуб,
Рухнул и раскололся
Мой зловещий мудрости зуб.
Источенный червем сомнений,
Лишенный надежных корней,
Болтается для красоты на шее
И годен пугать лишь детей.
Волжские рассказы
И даль, и синь, и вечер мил,
Вечеря в доме на троих
Пришельцев тихокрылых рядом,
Боюсь взглянуть на лево,
Боюсь взглянуть на право:
И в вечер на волнах грез
Горев огнями дом наш плыл,
Как свежевыбеленный пароход,
Народ на палубу всходил,
Гитар заслыша песнь в порту,
И долетающие звуки,
Как тени мимолетной грусти
В прозрачном воздухе тают, тают:
И женщины, бокалы грез,
Весь мир на краешке ресниц,
Чей жаркий запрокинув рот
В тени аллеи кто-то пил:
Бандерлог-рок
Любо, любо, мои други
Мне смотреть как тесным кругом
Вы сидите на паркете,
Принебрегши этикетом
Вы косматые пришельцы,
Ворчуны, одноплеменцы,
Бандерлоги, буки, хоки,
Пакостники-скоморохи.
Что вы видите глазами
В древнем рокоте тамтамов?
Словно бородой густой
Отрастает дым седой.
Днем вас видно на заводах
Фабриках, метро, в конторах.
Носите пальто и шарф,
Прячете хвосты в штанах.
Но лишь только вечер летний
Заиграет на кларнетах,
По ночам в салонах светских
Тратите вы рубль советский.
И я причастен к вашей дружбе,
Из ваших причащался кружек,
Пили мы "Медвежью Кровь",
Будь здоров! Будь здорово!
Я завтра может вас не вспомню,
Ни ваших лиц, ни ваши морды,
Я вас забуду даже раньше,
Лишь допою вот эти строки.
Девы, Рыбы, Близнецы,
Козероги, Львы, Тельцы,
Прихожую наполнив светом,
Уходите куда-то в небо:
Контекст
Я, взятый в контекст
Полуденных рощ, священных дерев,
Каким содержаньем наполнился бы
С рафаэлевской шеей и ушами Будды?
Поделки
Две сиплых ноты:
высокая и низкая,
как все, что внук перунов
знал об этом мире.
Внутри рогатых глиняных свистулек
темно и сухо, купи себе, насвистывай,
за пару гривень дуй им в хвост,
и в мрачных крови шевеленьях
ропщи от скрытой смуты рыл
и крыльев пахтанья над пеной.
О чем они эти поделки?
Откуда помню наигрыш старинный?
Вот человек к овце прижался, что есть сил,
овца же - ростом с человека.
Их безголосые глаза и рот,
о чем они кричат и блеют?
Какую муку мукают они
и выговорить что не смеют?
О том, что человек - лишь мякиш глины?:
Земля, вода, перунов огнь
на нем оставили свой след.
Кто дырочки две сделал в нем
и кто дудит в него теперь?
Две сиплых ноты: высокая и низкая.
Вот все, что внук перунов
знал об этом мире.
Внутри рогатых глиняных свистулек
темно и сухо, купи себе, насвистывай,
за пару гривень дуй им в хвост,
но в звуках сиплых и унылых
я помню - на зоре времен
меня согрели
овец спины.
* * *
Далеко отошло море:
В небе плавают хлопья пены.
Я ногами болтаю в бездне.
Отголоски дальнего эха
Ударяются в лодку балкона.
Из бутылки прозрачной джин-тоник
Пахнет хвоей. Со дна городского
Вырастают в прохладном настое
Заспиртованные сосны.
Не растет здесь давно вереск:
Время гложет заброшенный берег,
Какая пустыня в этом отрезке:
Подоконника кость аллюбастрово-белая.
Наигравшись, оставили волны,
Я пошел посмотреть, что там, -
Пустая бутылка "Приморского",
Урожая прошлого года,
Немного кораллов тебе на бусы.
Я тихо напьюсь:
И как только утопия вечера
Погасит огни в моем доме пустом,
Ужин покажется слишком соленым,
Я украшу шею красным платком и
Опускаясь на дно пустого стакана,
Словно радио "Кришна" -
Эхо дальних морей
В алой раковине рапана
Сквозь пространство и время услышу.
На главную
